|
НОЧЬЮ НА БЕРЕГУ ДОНА.
Полночь царит над спящей степью;
Кругом все тихо, лишь порой
Струи реки легонько рябью
Подернет где зефир ночной.
Порой пиголица простонет,
И жутко, жалобно „чилли”
Во тьме раздастся и замолкнет
И чуть откликнется вдали.
Иль стая уток над водою
Промчится с свистом, или „квавс”.
Болотной цапли крик порою
Покой нарушит в поздний час.
В выси в торжественном покое
Далекий звездный мир горит
И душу в сладком упоеньи
В свои объятия манит,
Где на пространстве безконечном
По воле сильного Творца
За миром мир в движеньи вечном
Идет все дальше, без конца.
И там в красе так дивно чудной,
Поднявшись только что в зенит,
Спокойно в выси необъятной
Звезда полночная блестит.
И все оне едва мерцают
В глуби под дремлещей рекой,
Как девы чудные гуляют
На каллистеях в час ночной.
Река катилась пышной гладью,
И в ней, как в зеркале живом,
С тревожным чувством я и страстью
Читал сказанья о былом.
И сердце томно, томно билось,
В груди моей был слышен стон....
И даль прошедшего, казалось,
Была видна в тебе, мой Дон.
И всё, и все чредой поспешной
Возстало в памяти моей,
И жизнь веков картиной чудной
Явилась вся передо мной.
Явилось все мне, как виденье,
Из тьмы веков своей чредой:
И жизнь номадов, их движенье,
Казачья вольность, славный бой
Их за Христа и за свободу,
За честь свою, за честь мечей....
И суждено восстать народу
Лихому средь глухих степей.
Прошли вeка, и ты, Дон, блещешь
Все также гордой красотой
И мнe собой напоминаешь
Историю земли родной.
Тут дикий Скиф в былое время
В струях твоих коней поил
И на холмах мечу Арея
Живую жертву приносил.
Их дикий вопль здесь раздавался,
И череп с кровью и вином
Между вождями чредовался.
Когда победу над врагом
Они в сообществе справляли,
Хвалились удалью своей
И как трофеи выставляли
На копьях головы людей.
И Гунн, дикарь степей востока,
В лугах твоих как вихрь летал
И на скаку пускал из лука
Стрелу губительную вдаль.
Отсель их вождь, Атилла страшный,
С ордой на запад проходил,
Как Божий гнев, как бич небесный,
Европе гибелью грозил.
И злой татарин с смертоносным
Копьем три века здесь царил
И по степям твоим привольным
Свободно с края в край бродил.
И даль равнины оглашалась
Зловещим криком каждый год,
Когда их рать на Русь сбиралась
Принять губительный поход.
И стон, и плач среди пожарищ
За ней повсюду наставал,
А враг в степи при клике полчищ
Под вопли пленных пировал,
И ты, кормилец наш, Дон славный,
Под игом тяжким все терпел,
Не раз вставал, как витязь храбрый,
Не раз ты кровью багровел;
Не раз с холмов твоих прибрежных
Лилася кровь, — ты грозен стал,
Когда сынов своих свободных
На пир кровавый вновь созвал.
Когда дружины их слетались
На подвиг ратный и святой,
И степь впервые огласилась
Казачьей песней удалой.
Из края в край средь сечь жестоких
Они носилися грозой.
И каждый шаг степей широких
Омыли кровию своей;
Легли костьми за край свободный:
Черкас, Севрюк, Сарыазман,
Потомок Азов благородный,
И пылкий, вольный Гот-Алан.
Все с словом братского единства
Боролись с дикою ордой,
Оставив славу для потомства,
Тебе свободу, Дон родной!
И за пределами России
Грозою были для врагов
И там набегами сулили.....
Ты славен славою сынов!
Не раз походы совершали
И на Царь-Град, и на Азов
И на свободе пировали
При свете дремлющих костров.
Тогда то чаша круговая
С вином шипучим до утра
Ходила полная, большая,
Гремело русское „ура”.
Минуло время то, исчезли
Враги давно, и нет следа;
Равнины нивой зажелтили,
В лугах пасутся уж стада.
В садах зеленых утопая,
Станицы славные цветут,
И по пригоркам, лишь мелькая,
Казачьи пажити идут.
И лишь живет одно сказанье
В народных песнях о былом,
Из уст в уста идет преданьем,
Поется каждым казаком.
И ныне воин — пахарь мирный,
С косой в руках среди лугов
Лишь вспоминает подвиг славный
Своих прославленных отцов.
Или казачка молодая
Средь виноградника весной
Поет, сказанья вспоминая
О жизни-вольности былой.
Или старик ведет разсказы
В тени садов о том, где был,
И как Ермак с дружиной малой
В Сибири царство покорил.
Но все прошло, и ты, Дон славный,
Все также блещешь красотой,
Хоть и смирил ты дух свой вольный,
Но все ж и ныне ты герой.
И ныне ты в походах трудных
Всегда был чудной силы полн
И для врагов России новых
Все также будешь грозен, Дон!
|
